Валентина Марголина

Валентина Исааковна Марголина родилась весной 1932 года в Минске, в доме своего дедушки, известного столяра-краснодеревщика. Ее судьба сложилась так, что добрые люди, спасшие ее из гетто, оформили документы "на глаз", поэтому точной даты своего рождения она не знает. Была изменена и ее национальность.

Отец Валентины, Исаак Левин, был возчиком, а мать, Сима, - домохозяйкой. У Исаака и Симы было пятеро детей: старший сын Иосиф, и четыре дочери - Валентина, Майя, Сара и новорожденная Люба. Все они оказались узниками Минского гетто.

Сестра Валентины, Майя Крапина, рассказала их историю в своей книге "Живая... Да, я живая!" (2005).

Мы переехали в гетто. Жили все в одной комнате. На нашу одежду мама пришила желтые круглые нашивки. Воды не хватало, мыла не было вообще. Бани в гетто не работали. А людей было много. Ужасно вспоминать, как все выглядели...

Часто колонны людей вели по улице к кладбищу. Там людей выстраивали вдоль ям, которые были вырыты справа от ворот, и расстреливали. Люди падали друг на друга....

Во время первого погрома в 1941 году был убит отец.

До этого постоянный страх заставлял нас искать способ выжить. Дедушка с отецом вырыли под полом тайник. Ночью они выносили землю в сад. Как только на улице раздались крики "Погром! Погром!", мы бросились в тайник и спрятались там. Все были парализованы страхом. Мама, боясь, что Люба заплачет, прижала её маленькую головку к своей груди. Вскоре всё закончилось. Мы стали выходить из укрытия. Мама и Люба вышли. Моя младшая сестра молчала. Мама наклонилась над ней и издала звук, который до сих пор звучит в моих ушах. Это был и стон, и крик. Мне стало жутко. На руках у мамы лежала моя младшая сестра, мертвая. Сильно придавленная, она задохнулась в укрытии. Смерть годовалой девочки спасла жизнь нескольким людям.

Нас в семье оставалось шестеро: дедушка, мама, Иосиф, Валя, Сара и я. Зимой всё стало еще хуже. Было холодно. Дрова кончились. Печку топили мебелью, разбирали заборы.

Голод всегда преследовал нас. Он заставлял нас совершать самые опасные поступки. Мы проползали через колючую проволоку и шли в "русский квартал" просить милостыню. Проползая через колючую проволоку, мы испортили всю свою одежду. Мы ходили в жалких лохмотьях.

Во время погрома 2 марта 1942 года нацисты убили более 3500 евреев в течение всего двух дней. Трупы свозили в карьер по Заславской улице и засыпали землей. Местами сквозь землю просачивалась кровь, местами земля "дышала".

С каждым днем все больше детей становились сиротами, нацисты убивали их родителей. Был создан детский дом. Дети были истощены, просто кожа да кости. Но каратели не проявили милосердия даже к этим несчастным душам. В марте 1942 года их трупы забрали и закопали в карьере на Ратомской улице.

Это место стало мемориалом еврейской трагедии под названием "Дыра".

Осенью 1941 года из Западной Европы прибыло 25 колонн заключенных, почти 24 000 человек. Это были евреи из стран Европы. Их разместили в домах, хозяева которых были убиты во время погрома 7 ноября 1941 года. Все мы были обречены: один за другим мы умирали от голода, холода, антисанитарии, во время облав и погромов. Перед тем как людей убивали, их использовали для выполнения различных работ. Затем приходила очередь следующих жертв. В один из весенних дней 1942 года дверь внезапно открылась, и к нам вошли двое полицейских. Они приказали матери одеться и идти с ними. Мама взяла Сару на руки и вышла из дома... Иосиф вернулся домой и сказал, что маму повесили. Мы пошли на городскую площадь возле юденрата. На площади висели люди. Их было около десяти. Ветер раскачивал их. Мама висела первой с края площади. Нам не разрешили снять тела жертв. Мы не знали, что случилось с Сарой. Она не была рядом с матерью. Никто нам ничего о ней не рассказывал. Потом трупы жертв куда-то унесли. Дедушка умер после мамы, летом. Во время очередного погрома он не успел вовремя спрятаться. Его забрали. После этого знакомые определили Валю в детский дом на русской стороне.

Автор: Валентина Исааковна Марголина, Неуслышанное, но не забытое: том I, 2017

Перейти к содержанию