До войны наша семья жила в Киеве. Когда началась война и до того, как немцы оккупировали город, некоторые из моих родственников покинули Киев и эвакуировались на восток, другие воевали на фронте. Мои родители, Ханна и Авраам Черняховские, остались в Киеве. Мой отец был тяжело болен; у него был рак, и он был практически прикован к постели. Как и многие русские евреи, он верил, что немцы - образованный народ - не будут преследовать мирных жителей. Он помнил, что во время Гражданской войны в России последователи Петлюры и Буденного устраивали еврейские погромы, но немцы вели себя цивилизованно. "Это те же самые люди. Они не изменились", - говорил он, чтобы успокоить себя и маму.
19 сентября 1941 года немцы вошли в Киев. Наш сосед Павел Михайлович, учитель украинского языка, был среди тех, кто приветствовал оккупационные войска. Он был счастлив - для него это был конец коммунистов и советской власти, когда Украина будет жить счастливой жизнью "без москалей [уничижительное слово, обозначающее "русских" - прим. пер.] и евреев".
28 сентября Павел Михайлович постучал в нашу дверь. Открыла моя мама. Со злобной ухмылкой на лице он сообщил, что новая администрация вывесила на стенах домов объявление: все евреи Киева должны на следующий день прийти с документами и ценными вещами на угол улиц Мельникова и Дегтяревской в районе Лукьяновки. Тех, кто не подчинится приказу, расстреляют. Когда моя мама спросила, что ей делать с лежачим мужем, этот сосед, уважаемый в городе учитель, ответил: "Это ваши проблемы. Но завтра в шесть часов чтобы и следа вашего не осталось. Мы не хотим заморачиваться с вашими похоронами, когда немцы вас расстреляют".
В ту ночь мои родители не могли уснуть. Моя мама молилась. Она всегда отмечала еврейские праздники, а в этот день был еврейский Новый год, Рош Ха-Шана. Чтобы успокоить моего больного отца, мама старалась не показывать своего страха.
Перед восходом солнца мои родители навсегда закрыли двери своего дома. Несколько соседей вышли попрощаться с ними. Они запомнили и позже рассказали нам последние слова моей матери: "Я бы хотела еще раз увидеть своих детей".
Наши соседи видели, как мои родители шли по улице. Отец одной рукой опирался на трость, пытаясь облегчить боль в недавно сломанной ноге, а другой рукой держался за маму. Они дошли до дома, где до войны жила семья моей сестры Зины. Здесь отец присел на ступеньки отдохнуть. Возле входных дверей стояла вахтерша тетя Мотя. Моя мама подошла к ней попрощаться, и тетя Мотя предложила спрятать маму в своей квартире. Она сказала: "Ханна, ты еще молодая. Тебе только пятьдесят пять. Еще рано умирать. Твой Абрам все равно долго не протянет. Я помогу ему дойти до места сбора, а ты оставайся здесь. Ты не похожа на еврейку, а по-украински говоришь лучше многих украинцев. Я спрячу тебя в деревне. Я скажу, что ты моя сестра. Я помню, как вы с Зиной спасли моих детей и меня во время голода. Теперь моя очередь помочь вам". Но моя мама не согласилась оставить мужа. Она решила разделить его судьбу. Позже Мотя рассказала мне, как мама сняла обручальное кольцо и попросила отдать его Зине, если та вернется.
Мотя помогла моим родителям добраться до Лукьяновки. Без нее мама и папа не смогли бы преодолеть расстояние до братской могилы. Мои родители поблагодарили ее за помощь и попрощались.
Позже Мотя рассказала мне, что улицы были полны немцев и полицаев. Она видела юношу с перевязанной ногой, который сидел на тротуаре, потому что не мог больше идти. Немец что-то сказал полицаю, тот подошел к юноше и выстрелил ему в голову. Моте повезло, что она не видела, как фашисты открыли пулеметный огонь по голым людям в овраге - женщинам, детям и старикам. Она бы сошла с ума.
Мои родители разделили судьбу всех евреев, погибших в Бабьем Яру. Я очень хорошо помню своих родителей и часто пытаюсь представить, о чем они думали и как действовали в свой последний час.
С момента тех трагических событий прошло 70 лет. Время может лечить и залечивать раны, но оно не может уничтожить нашу память. ВШоапогибли шесть миллионов европейских евреев. А фашизм, как раковая опухоль, вновь распространяется по миру. Мы должны вместе противостоять этому злу. Мы не можем допустить повторения Бабьего Яра!
Автор: Давид Черняховский, Неуслышанное, но не забытое: том I, 2017
